На прыканцы XV – пачатку XVI стагоддзя Дольцы сталі прадметам доўгай судовай цяжбы паміж полацкім уладыкай (архіепіскапам) Лукой і крылашанамі Сафійскага сабора г. Полацка (месцічы Полацка, якія былі патронамі сабора) за права валодання вёскамі Дольцы, Весніцк і Пуцілкавічы.
З полацкіх грамат мы можам даведацца, што вёскі гэтыя належалі царкве (спачатку праваслаўнай, а потым уніяцкай) з самых даўніх часоў. І заставаліся яны царкоўнымі акурат да другога падзела Рэчы Паспалітай, калі былі адабраны ў царквы Расейскай дзяржавай.
Крылашане, аргументуючы сваё права на ўладанне вёскамі, спасылаліся на рашэнне князя Скіргайлы – больш за сто гадоў дагэтуль, а ўладыка сцвярджаў, что вёскі належалі да царквы з часоў самых першых полацкіх уладык.
Нарэшце, пасля трох судовых разбіральніцтв, вялікі князь Аляксандр зрабіў вырак на карысць ўладыкі. Як сцвярджаюць даследчыкі, змена першапачатковага рашэння была, верагодна, звязана з жаданнем Аляксандра палепшыць стасункі з праваслаўнай царквой на фоне вайны с Маскоўскай дзяржавай.
Праз пяцьдзесят гадоў, даведваемся мы з Полацкай рэвізіі 1552 года, жыхары Долец, згодна с выракам Аляксандра, належаць да двору ўладыкі полацкага, а таксама крылашанам Сафійскім даніну даюць, і падводы “на послы и гонцы.”
№353 — [1499 г.] июня 5. Вильня. — Приговор суда вел. кн. лит. Александра по делу между [архиеп.] пол. Лукой, с одной стороны, и пол. боярами, войтом, бурмистрами, радцами и мещанами г. Полоцка, с другой, о сёлах Дольцах, Весницке и Путилковичах [Полоцкого пов.]
Самъ.
Алексанъдръ. |
Смотрели есмо того дела.
Стояли перед нами ѡчевисто, жаловалъ намъ владыка | полоцъкии Лүка на бояръ полоцких, и на воита места Полоцъкого, и на бурмистровъ, | и радецъ, и на всих мещанъ, што жъ емү крывдү вчынили: «Ѡтняли, деи, села и люди мои | звечныи церъковъныи на имя долчане, а весничане, а пүтилковляне, которыхъ жо | зъдавна продкове мои, владыки полоцъкии, были в держаньи».
И бояре, и воитъ, и ме|щане мовили к томү перед нами, што жъ, деи, «княз(ь) Скиръкгаило тыи села и люди прыдал | на церъковъ Бож(ъ)ю Светое Софеи, крылошаномъ, и што с тых людеи дани идеть, тую дань | всю велели давати на крылосъ церкви Божое, и здавна, деи, тыи люди роботу робли|вали: церъковъ Светое Софии крывали и цвинътаръ горожывали. Нижли предкове |твои тыи люди ѡт крылошанъ ѡтняли и в томъ им крывъдү вчынили». И мы спы|тали владыки: «Маешъ ли листы на тыи села и люди, которыи тверъдо|сти предковъ нашых?» И владыка на то никоторых листовъ не положилъ, а ни жад|ного доводү достаточъного не үчынилъ.
И мы, ѡ томъ межи ними досмотрев|шы, и конецъ есмо томү вчынили: тыи села и люди вышеи писаныи крыло|шаномъ есмо прысүдили софеискимъ. Мають ѡни то деръжати крилосу к церкви | Светои Софеи. И што с тых людеи дань идеть, мають ѡни түю дань давати на |Светое Софеи крылошаномъ, а роботу мають робити: церъковъ крыти Светое | Софеи и цвинътаръ городити. А сүдити мають их крылошане и зъ старцы тых | волости, а и вина на крылошанъ жо маеть быти по давъному, и тою данью кры|лошане ү кажъныи год по кн(я)зи Кгиргаиле мають на паметь делати подле давъ|ного ѡбычая и под нашых предковъ. А владыце полоцкому Лүце в тыи села и лю|ди софиискии не надобе ся вжо вступати. И прыказали есмо тыми люд(ь)ми | ѡпекатисе и ѡт крывдъ их боронить боярыну полоцъкомү Глебү Ѡстафъевичу | и дворанинү нашому, воитү места Полоцкого Рад(и)вону, и бурмистром, и радцомъ, и всимъ | мещаном.
Псан ү Вил(ь)ни, июн(я) 5 д(е)нь, индикъ 2. |
Пры том были: гет(ман), нам(естник) бр(а)с(лавскии) и вен(ицкии) кн(я)з(ь) Кост(ентин)
Иван(ович) Ѡстроз(кии) | а мар(шалок), нам(естник) вит(ебскии) пан Станислав Глебович.
По-видимому, конфликт возник в результате пересмотра всех владельческих прав после введения в Полоцке магдебургского права. В промежуток между 4 октября 1498 г. и 5 июня 1499 г. бояре и мещане предприняли попытку расширить, а может быть, просто сохранить владения Софийского собора, находившегося под городским патронатом. Сёла Дольцы, Весницк и Путилковичи были переданы Софийскому собору. Владыка опротестовал это. В ходе разбирательства дела мещане ссылались на князя Скиргайла, который якобы передал спорные сёла и людей церкви Св. Софии. Александр, явно пристрастный, не потребовал от мещан никаких письменных документов на владение селами (они их и не предъявили), а лишь у архиепископа, у которого их не оказалось. В результате он присудил сёла церкви Св. Софии.
Грамота чрезвычайно интересна сведениями о внутреннем устройстве полоцкой деревни и феодальных повинностях ее населения. Выигравшие дело крылошане патрональной городской церкви вместе со старцами должны были судить население этих сёл. Размеры дани с этих сёл неизвестны. Однако кроме нее население спорных сёл было обязано исполнять и натуральные повинности — крыть церковь Св. Софии и огораживать ее.
В XX в. упомянутые в грамоте сёла известны под названиями: Путилковичи, Весницк, Дольцы. Они находятся в самом верховье р. Ушачи, левого притока Двины. Первые два лежат на самой реке, Весницк — в 8–10 верстах от нее не левом берегу р. Ушачи. В XX в. в этом районе находилось 4 села под названием Дольцы, одно из них носило название Малых Долец. Какое из них имела в виду грамота, помогает определить запись в писцовой книге 70-х гг. ХVI в.: «Вол. владычня Долцы Болшие на рчк. на Губянице, храм Козмы и Дамьяна, на погосте, 3 дв., а владычних 5 дер.» (Калачов. 1877. С. 440).
Дольцы Большие — это, по-видимому, самые северные. В них и в ХIX в. находилась церковь. Владычная волость находилась в XVI в. на самой границе Полотчины. В той же писцовой книге указано: «Владычних сел Полотцкого: с. Веснитцкого да с. Болших Долец да Менших Долец, да Путилкович рубеж сказали Василью Низовцову Полотцкому повету с Виленским поветом реку Березыню, а до р. до Березыни от владычных сел верст с 15, а инде 20 вер., а приходили от владычних сел мхи и болота и лесы и до Березыни» (Калачов. 1877. С. 427). Владычная волость была довольно большой. Сёла удалены друг от друга на расстояние 12–14 верст: от Путилковичей до Весницка 12 верст, от Путилковичей до самых северных Дольцов — 14 верст.
В Весницком и Путилковском сёлах в середине XVI в. было 40 домов отчизных людей, в Долецком — 63 дома, служивших через неделю к владычному двору в замке. Жители последнего села на долецкий стан «на послы и гонцы стацею и подводы дають». Вплоть до XVII в. архиепископской кафедре принадлежали сёла Великие Дольцы и Весницк (ИЮМ. Вып. 28. № 75. С. 323–325, 5 октября 1668 г.).
№368 — 1501 г. марта 19. Троки — Лист вел. кн. лит. Александра пол. боярину Глебу Остафьевичу [Корсаку], пол. лентвойту, бурмистрам, радцам и мещанам о передаче ц. Св. Софии в г. Полоцке сёл Долец, Весницка и Путилковичей [Полоцкого пов.] согласно великокняжескому судебному решению
Алекъсанъдръ, Бож(ъ)ю м(и)л(о)ст(ь)ю великии кн(ѧ)зь ли|товъскии, рүскии, жомоитъскии и иныхъ. |
Боярыну полоцъкому Глебу Ѡстафьевичу-4, и ланътвоиту места | Полоцъкого, и бүръмистромъ, и радъцамъ, и мещаномъ.
Што | есмо смотрели владыку полоцъкого Луку з долъчаны, а з весни|чаны, а с путилъковлѧны, и приверънули есмо тые люди ц(е)ркви | Божее Свѧтого Софеѧ, и казали есмо имъ ц(е)рковъ Божъю | крити, и цвинътаръ городити, и дань давати крылошаномъ | по давному, илистъ есмо имъ на то нашъ сүдовыи дали.
А вла|дице есмо не казали в нихъ большеи того вступатисѧ.
И вы | бы ихъ ѡт владыки и ѡтъ6 инъшихъ ѡт крывдъ боронили и не | дали бы есте владыце а никому инъшимъ имъ ни в чомъ | крывды чинити, подлүгъ листа нашого сүдового.
Писан | в Троцохъ, мар(та) 19 д(е)нь, 7-инъдиктъ 4-7.
№380 — 1502 г. декабря 26. Вильня. — Жалованный лист кор. польск. и вел. кн. лит. Александра архиепископу пол. Луке на жителей сёл Дольцы, Весницк и Путилковичи [в Полоцком пов.]
Привилеи владыце полоцкому на люди | церковные долчане, путилковъцы и ве|сничане, ку владыцтву вечност(ь)ю |
Самъ.
Александръ, Бож(ъ)ю м(и)л(о)стью. |
Чинимъ знаменито симъ нашим листомъ, хто на него посмотрить або чтучи его вслышить, | нинешнимъ и потом бүдүчымъ, кому бүдеть потребъ того ведати.
Бил нам чолом влады|ка полоцкии и витебъскии Лука ѡ томъ, што перъво сего бояре полоцкии мовили намъ | ѡ люди его церковные, на имя ѡ долчанъ, и ѡ путилковъцов, и ѡ весничанъ, ижъ бы тые | люди были не под владычыным послушенъством, але бы слүжили церкви Светое Со|феи, и крилошаномъ софеискимъ дань даивали, и под ихъ прысудом жыли, и мы, на боѧр | полоцкихъ поведанье вынемшы зъ рукъ владычыныхъ тые люди, и дали есмо в опе|ку бояромъ полоцъкимъ. А потомъ владыка бил намъ чоломъ и поведил перед нами, | што жъ то люди его церъковъные звечные.
И мы казали панү Юръю Пацовичү, | какъ ѡт насъ Полтескъ деръжалъ, того ся доведати, естли то владычыны люди | будуть были, и, доведавшисе того, велели есмо ему владыкү в тыи люди үвезати. И панъ | Юръи Пацовичъ, старыни ся доведавши, што жъ тыи люди церъковныи звечъныи | владычыны и под присүдомъ предковъ его, перъвых владыкъ полоцкихъ, бывали, | а на пригонъ на владычынъ дворъ хоживали за первых владыкъ полоцкихъ, за Килиста, и за Семиѡна Старого, за дрүгого Семиона, и за Иѡну, и подалъ тыи люди вл(а)д(ы)це | полоцкому Лүце.
И потомъ другии раз бояре и мещане полоцкии стояли перед нами | ѡчевисто зъ владыкою и поведили намъ, што жъ бы тыи люди таки не под вла|дычынымъ прысүдомъ были и в прыгонъ николи не хоживали.
И мы, подле их речеи, | в тыи люди владыце не казали вступатися и на то есмо имъ нашъ листъ | сүдовыи дали были.
Ино ѡ томъ третии раз бил намъ чоломъ владыка полоцкии | Лука и поведилъ перед нами, што то люди з вековъ владычины, а не крилошанъскии, | и под присудомъ владычынымъ были, и в пригонъ к владыце хоживали, а крыло|шаном || Светое Софеи только дань даивали, а владыце ѡсобнүю дань дають.
И мы казали | доведаться старыны маръшалъку нашому, наместънику полоцъкому, пану Стани|славу Глебовичу, и ѡнъ, доведавшысе старыны достаточне, и намъ то ѡзнаимил, што ж | то люди владычыны звечные. И надто еще покладал перед нами листъ сүдовыи п(а)на | Ѡлехновъ Сүдимонътовича, што жъ панъ Ѡлехно сүдилъ тых людеи его церъков|ныхъ долчанъ з нашими люд(ь)ми, зъ сүдиловцы, ү подводы в тотъ часъ, какъ ѡтца | нашого, короля его м(и)л(о)сти, Полтескъ деръжалъ, и в томъ листу пана Ѡлехнове стоить, | што жъ то з вековъ люди владычыны. И тежъ то светчилъ боярин полоцкии Сен(ь)ко Епи|махъ, ижъ то люди церковныи звечны владычыны, и под прысүдомъ владычыным | бывали за первыхъ владыкъ полоцъкихъ, и в прыгонъ на дворъ владычынъ хоживали, | и в послушенъстве и под прысүдомъ владычынымъ бывали, а крылошаном Светое | Софеи тол(ь)ко дань врочъную дають, а владыце ѡсобную дань дають.
И доведавъ|шися есмо певное старыны через маръшалъка нашого, наместъника полоцкого п(а)на | Станислава Глебовича, и подле листу п(а)на Ѡлехнова Судимонътовича, и тежъ под|лугъ сведецтва боярына полоцкого Сенька Епимаховыхъ, людеи церъковъных долчан | и путилъковцовъ и весничовъ, зъ рүкъ бояръ и мещанъ полоцъкихъ тым то листом | нашымъ выняли есмо и дали зася владыце полоцъкому и витебъскому Луце | и инымъ по немъ бүдүчымъ владыкамъ полоцкимъ вечно и непорүшно. Нехаи тыи | люди далчане, и путилъковъцы, и весничене владыце слүжать, и под его послушен|ствомъ и прысүдом жывуть, и в прыгонъ ходять по тому, какъ и за предковъ его, | первыхъ владыкъ полоцкихъ, под послушенъствомъ и прысүдомъ владычыным жили | и на дворъ владычынъ на прыгонъ хожывали.
А што есмо перво сего бояром и ме|щаномъ полоцкимъ листы сүдовыи и иныи листы на то подавали, ижъбы се | ѡни тыми люд(ь)ми опѣкали, с тых листовъ моцъ выимуемъ. Вжо бояромъ и ме|щаномъ бол(ь)шы того в тыи люди тыми листы не надобе үступатисе.
А на | твердость того и печать нашу казали есмо прывесити к сему нашому листу. |
Псанъ ү Вильни, в лето 7011, м(е)с(е)ца дек(абря) 26 д(е)нь, индикъ 6. |
Пры т(ом) был(и): мар(шалок), нам(естник) полоц(кии) пан Стан(ислав) Глеб(ович), | ѡх(мистр) кор(олевое), нам(естник) ков(енскии) пан Воитех Яновичъ.
В условиях войны с Русским государством Александру важно было иметь опору в лице православной церкви. Это, повидимому, и повлияло на пересмотр дела, решенного теперь уже не в пользу мещан, а в пользу владыки. Победа владыки была неполной. Часть доходов с этих сёл он должен был уделить крылошанам церкви Св. Софии, т. е. полоцкого Софийского собора.
Грамота рисует положение крестьян этих сёл: они дают «врочную» (т. е. ежегодную) дань крылошанам Св. Софии, а «в пригон» ходят «на двор». Позднее, в 1552 г. в селах Весницк и Путилковичи жило 40 дымов «отчичей», которые «к тому двору [владычному. — Сост.] замковому по неделям на перемену служать, крылошанам софеиским дани дають 10 пудов меду и 30 грошеи шыроких».
В Дольцах население было больше: «людеи отчычов з их старцом и десятником дымов 63, которые к тому двору также по неделям на перемену служать, крылошанам Софеиским дани дають 8 пудов меду и 9 грошеи шыроких. И к тому на стан Долецкии на послы и гонцы стацею и подводы дають» (ПР 1552 г. С. 165).
По-видимому, в Полоцке, как и в Новгороде, существовала разница между собственно владычными землями, пожалованными или купленными архиепископом, и фондом государ ственных земель, поручавшихся собору св. Софии и владыке. А. Л. Шапиро сравнивает эти категории владычных земель с дворцовыми и государственными землями Русского государства.
В Полоцке их очень легко разделять: первые носили название владычных, вторые софийских. Эти последние принадлежали клирошанам, священникам всех городских церквей, отправлявшим в соборе св. Софии повседневные службы. Клирошане принадлежали к верхушке городского населения. Организации клирошан имели «определенные административные и судебные функции и права на часть дохода, получаемого владыкой… Организация клирошан занимала особое место в феодальной церковной системе. Получая ренту с принадлежащих собору и его приделам крестьян и деля доходы с епископом от литургических, административных и судебных функций, эта корпорация была привилегированным институтом, стоявшим над другими приходскими и провинциальными церквами». Каким образом и когда произошло разделение собственно владычных и софийских владений, насколько полно оно было произведено, трудно сказать. Возможно один из этапов этого разделения относится к концу XIV в., когда церковь св. Софии стала символом городской независимости, а владыка потерял свою роль в управлении городом, оставаясь, вероятно, одним из крупнейших феодалов.
С течением времени роль софийских владений сократилась параллельно падению роли города в социальной и политической жизни земли. Один из этапов постепенного превращения государственных земель собора св. Софии во владычные приходится на конец XV – начало XVI в., когда исчезли остатки городского самоуправления древнего типа, унаследованные от времен независимости, когда церковь св. Софии потеряла все свои государственные функции, а ее печать была сменена новой, употребление которой началось одновременно с введением магдебургского права.
В конце XV в. завязался очень длительный спор архиепископа Луки с крылошанами церкви св. Софии из-за сёл Дольцы, Весницк, Путилковичи. Первый суд имел место 5 июня 1499 г. Противниками Луки выступили войт, бурмистры и радцы. Войт и новые городские власти отняли у владыки эти сёла, которые он назвал «селами и людьми звечными церъковъными». Войт ссылался на волю князя Скиргайлы, который якобы передал эти сёла крылошанам (№ 353). У владыки же не было никаких грамот, удостоверявших права его владения. Крылошане обви нили владыку в том, что он незаконно присвоил себе эта сёла. Весьма возможно, что он действительно не имел никаких документов, ибо, даже тщательно храня свой архив, не смог извлечь из него ни одной грамоты на эти сёла.
Спор относительно этих сёл продолжался несколько лет с переменным успехом. На первом суде чаша весов склонилась на сторону горожан не столько даже из-за отсутствия у владыки письменных документов, сколько из-за общей политики Александра в церковном вопросе. В конце ХV в. Александр предпринял попытку если не секуляризации церковных земель, то проверки их прав на землю. Горожане и бояре на этом не успокоились. Они вновь объявили, «што жъ бы тыи люди таки не под владычынымъ прысдомъ были и в прыгонъ николи не хоживали» (№ 380). Александр подтвердил эти три сельца городу особой грамотой, данной боярину Глебу Остафьевичу, лентвойту, бурмистрам и радцам. Полоцким городским властям вменялось в обязанность защищать население этих сёл от архиепископа (№ 368, 19 марта 1501 г.).
На сторону архиепископа стал наместник Юрий Пацевич, который произвел расследование и установил, что эти люди были подсудны владыке и «на пригонъ на владычынъ дворъ хоживали за первых владыкъ полоцкихъ» в течение всего ХV в. В результате этого дознания воевода Юрий Пацевич передал этих людей архиепископу Луке. Однако это не положило конца распре владыки с городом. Наместник Станислав Глебович, вновь разбиравший это дело представил грамоты — правую грамоту («лист судовый») Олехны Судимонтовича по делу церковных людей долчан с судиловцами, принадлежавшими великому князю, о подводной повинности. В правой грамоте указано было якобы, «што жъ то з вековъ люди владычыны». В пользу архиепископа свидетельствовал и боярин Сенько Епимах. Владыка же, сообщая, что спорные люди «з вековъ владычины», признал одновременно, что они «крылошаном Светое Софеи только дань даивали, а владыце особную дань дають». Таким образом, он сам признал факт зависимости, хотя и неполной, дольчан, весничан, путилковлян от крылошан церкви св. Софии. Ссылаясь на грамоту Олехны Судимонтовича и свидетельство Сеньки Епимаха, великий князь передал эти три села архиепископу,
даже не оговорив, что жители этих сёл должны платить дань крылошанам св. Софии. Позд-
нее эти сёла остались у владыки, однако 103 дымов «отчичей» весничан, путилковлян и дольчан в середине XVI в. по неделям должны были служить к замковому двору владыки, давая одновременно дань (по 18 пудов меда и 59 шир. грошей) софийским клирошанам.
Своей победой, хотя и относительной, над крылошанами св. Софии архиепископ обязан временным поворотом в политике Александра по отношению к православной церкви — поворотом, обусловленным войной с Русью 1500–1503 гг.
Польские короли и великие князья литовские даже тогда, когда они не проводили политику окатоличивания, ни материально, ни морально не поддерживали православную церковь. Более того, Александр в первые же годы своего княжения запретил передачу земель светских феодалов церкви и монастырям. В его жалованных с 1493 г. полностью исчезла формула о свободе передачи светским владельцам своих земель в пользу церкви. Только в конце ХV в., перед лицом непосредственной угрозы перехода западнорусских и белорусских земель в состав энергично продвигавшегося на запад Русского государства, Александр, несмотря на очевидную склонность к упрочению католичества, был вынужден принять ряд мер по поддержке православной церкви в Смоленске и Полоцке с тем, чтобы она превратилась в опору литовской власти на востоке ВКЛ.
Полоцкие грамоты XIII — начала XVI в. Том I, II. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2015. / ISBN 978-5-91244-137-0, ISBN 978-5-91244-136-3